Пять любимых вещей моего детства (5. Путешествия (4))

Пять любимых вещей моего детства

5. Путешествия (4)

      Наше воображение в то время очень сильно занимала дача первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева. Конечно, правильнее было бы говорить «вилла», но нам нравилось называть ее просто дачей. До нее было не так уж далеко от нашей стоянки — мы даже могли разглядеть оранжевую крышу и белые стены, наполовину скрытые густой зеленью деревьев. Похоже, Горбачев отдыхал тогда в Крыму одновременно с нами, потому что три свинцово-серых военных корабля маячили будто часовые в километре или двух от берега. Иногда в разгар дневной жары до нас доносились веселые крики моряков, когда они бесстрашно прыгали в воду со своих кораблей.

      Конечно же, нам не терпелось рассмотреть дачу Горбачева как следует. Мы понимали, что подобраться к ней по суше врядли получится. Один парень из нашей компании, тогда еще холостой и бездетный, решил рискнуть. Он одолжил у наших друзей ласты и поплыл ночью вдоль берега в сторону дачи, рассчитывая, что вокруг интересующего нас объекта будет достаточно хорошая иллюминация. Но как говорится — не тут-то было. Не так уж далеко ему удалось проплыть, когда лучи прожекторов с кораблей начали настырно шарить по воде в поисках нарушителя. Все же мы решили не сдаваться и попробовать еще раз в дневное время. Двигаться вдоль берега мы, конечно, не осмелились — просто проплыли метров 100 или 200 по направлению к кораблям. Жена нашего однокурсника была в ластах, т. к. она не очень-то хорошо плавала, но я, пожалуй, устала больше нее, потому что поплыла в очках и изо всех сил вытягивала шею, стараясь их не забрызгать.

      Но старалась я, вообщем-то, напрасно — с такого расстояние нам немногое удалось рассмотреть. Мы только обнаружили, что ошибались, и что тот домик, что мы принимали за дачу, был видимо подсобным помещением. Сама же вилла была намного больше, хотя окрашена была также: оранжевая крыша и белые стены. Теперь уже и не вспомню, но кажется была еще мраморная лестница, спускающаяся к берегу. И, действительно, не будет же президент карабкаться с камня на камень, как мы. Да, еще несомненно было много пышной зелени, но что там были за растения разглядеть мы, конечно, не могли.

      Расставаясь с друзьями, мы пообещали друг другу снова встретиться в Крыму следующим летом. Но этим планам не суждено было сбыться. Из-за внезапно возникших финансовых трудностей нам пришлось подыскать себе менее дорогой способ отдохнуть. Вот так мы и отправились с перегруженными рюкзаками на штурм песчаной косы. Она была намного ближе к нашему дому, и продукты в наших местах были намного дешевле. Было это в 1991 году, и сидя на шелковисто-мягком песочке у костра на берегу того же самого Черного моря, что омывало каменистые берега Крыма, я сокрушалась, что нам не удалось туда поехать снова. Я еще больше огорчилась, когда узнала, свидетелями каких волнующих событий мы могли бы стать, если бы наши планы не расстроились. Подумать только — президентская дача, а вернее вилла, стала ловушкой для Горбачева и его жены. Позже рассказывали каким потрясением стало это заточение для бедной женщины. Представляю как они сидели там под домашним арестом, мучаясь неизвестностью, и боюсь те же самые свинцово-серые военные корабли, что прежде охраняли покой президента, снова стояли на страже в километре или двух от берега.

      Мы тогда не знали еще, что это было начало конца нашего привычного мира, и что новая жизнь уже стоит на пороге. Вообщем-то, эта новая жизнь уже начиналась — только врядли кто-нибудь сумел бы точно определить когда же она все-таки началась. Может быть тогда, когда нам перестали вовремя выдавать зарплату? Но это были только цветочки, и ягодки не заставили себя долго ждать.

      Некоторое время спустя зарплату вообще перестали платить, но мы все еще надеялись, все еще продолжали цепляться за свои рабочие места. Потом из магазинов вдруг исчезли продукты. Нам, конечно, было не привыкать к очередям. Но практически пустые полки, и только несколько скучающих продавщиц у прилавков — такое помнили только люди старшего поколения. Когда же продукты снова появились на этих полках, никто не бросился в толчею очередей, раскупая все подряд. Да и какие могли быть теперь очереди с новыми запредельными ценами? Моему мужу удалось получить несколько грантов и съездить на научные конференции за границу. Он пытался найти работу в местных университетах, но безуспешно. Мы постепенно худели от недоедания, но все еще носились со своей гордостью. Ну, как же — мы ведь не какие-нибудь торговцы на базаре, а семья научных сотрудников. Муж подрабатывал, давая уроки английского языка, решительно отказываясь от физики и математики, потому что как же иначе он усовершенствует свой английский? Я тоже пыталась давать уроки, но вскоре забросила это дело, т. к. решение задач по физике было моим слабым местом. Потом временно устроилась преподавать на курсах для абитуриентов-иностранцев и ушла по окончании срока, хотя мне предлагали остаться. Новый мир был безжалостен, но мы никак не могли этого понять, и несмотря на денежные трудности и недоедание, продолжали каждый август штурмовать так полюбившуюся нам песчаную косу. Взвалив рюкзаки на плечи, мы отпралялись туда каждое лето вплоть до того момента, когда наш брак с шумом и треском развалился и отправился в небытие следом за нашей бывшей страной, которая канула в Лету за несколько лет до этого.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

(с) Анна Шевченко

Пять любимых вещей моего детства (1. Снег)

Пять любимых вещей моего детства (2. Новый Год)

Пять любимых вещей моего детства (3. Мороженое)

Пять любимых вещей моего детства (4. Платья)

Пять любимых вещей моего детства (5. Путешествия (1))

Пять любимых вещей моего детства (5. Путешествия (2))

              Пять любимых вещей моего детства (5. Путешествия (3))