Однажды весной
часть 1
Лёгкий толчок в бок вывел его из состояния задумчивости - это Вадик предупреждал об опасности. Стасик поднял глаза - Павел Сергеевич стоял в двух шагах и смотрел на него поверх очков.
- Ну, что же вы Станислав? - сказал учитель укоризненно, - Я уже в третий раз к вам обращаюсь. Скажите же нам, наконец, ответ задачи.
Стасик пробормотал что-то невнятное. Павел Сергеевич подошёл поближе своей бесшумной походкой опытного охотника.
- Ай-я-яй! Вы даже условие не записали, - учитель прищурил на Стасика свои серые с лёгкой сумасшедшинкой глаза и ласково похлопал его по спине, - Да, вы переутомились, батенька. Ну, идите... Идите, погуляйте.
Девочки за соседней партой начали хихикать, но мгновенно смолкли, как только Павел Сергеевич повернулся к ним. Стасик не хотя поднялся и направился к выходу. В коридоре было пусто, и только его шаги гулко раздавались в тишине. Мальчик подошёл к окну и опёрся о подоконник. Две девчушки с пышными бантами что-то рисовали на сером асфальте школьного двора. Стасик упёрся лбом в прохладное стекло. Чёрт знает что! Старик совсем распоясался. Выставил его дураком перед всем классом. А если на олимпиаду ехать, то, конечно - Стасик. Зачем ему эта математика? Если бы его отец был шофёром - дальнобойщиком, как их сосед, а мать, например, бухгалтером или продавщицей, им бы не приходилось неделями сидеть на вегетарианской диете, как каким-нибудь выжившим из ума американским миллионерам. Скорей бы каникулы. Раньше, когда отец ещё жил вместе с ними, они каждое лето отправлялись в поход с рюкзаками. Косу, отделяющую лиманы от моря, преодолевали за три дня - вставали с рассветом и шли босиком по накатанному волнами песку. В районе села Николаевки разбивали стационарный лагерь. Мать готовила на костре, они собирали хворост и каждое утро ходили в село за молоком. А вечером они впятером втискивались в палатку из тонкой парашютной ткани, сквозь которую проникал призрачный лунный свет. Мамина подруга Аня любила шутить: "Выключите луну и море, а то я не усну".
Стасик все еще стоял, задумчиво глядя на серый квадрат школьного двора, когда в уши ему ударила пронзительная трель звонка. И через мгновение тишина взорвалась торжествующими криками. Из распахнутых дверей выбегали засидевшиеся мальчишки, толкая девочек, которые пытались идти с неторопливым достоинством. Вадик уже ждал его у дверей класса с двумя портфелями в руках.
- Эй, лови! - он швырнул Стасику портфель и добавил, когда они лёгкой рысцой спускались по лестнице, - Домашнее задание я тебе в тетрадь записал.
- Спасибо, - улыбнулся Стасик. - Ты прямо как заботливая мамочка.
- Ну, что ты, - Вадик не понял иронии. - Давай в буфет по-быстрому. У нас ещё кружок по математике - ты не забыл?
- Я не пойду. Соври Павлу Сергеевичу что-нибудь, ладно, Вадя? - попросил Стасик товарища, и, не слушая возражений, поспешно свернул в сторону вестибюля.
Стасик вышел на улицу и зажмурился от яркого солнечного света. Было особенно приятно смотреть на весеннюю зелень на фоне голубого неба после темноты вестибюля. Теплый ветерок легко касался лица, шевелил волосы на голове. Стасик шёл, подбрасывая гладкий стеклянный шарик, который всегда носил в кармане. Конечно, он нехорошо поступил с Вадиком. Вадя хороший товарищ и никогда не подводил его. Но некоторых вещей он просто не понимает. Для него в жизни всё слишком ясно. Нужно хорошо учиться, чтобы потом стать хорошим специалистом. Тогда у тебя будет много денег, тебя будут уважать и тобой будут гордиться родители. Но ведь жизнь не ограничивается только этим - она намного сложнее.
Пробравшись через лабиринт гаражей по узкой кривой тропке, он спустился к железнодорожному полотну. Поросшие густой травой крутые склоны, спускавшиеся с двух сторон к железной дороге, были усеяны голубыми, белыми, жёлтыми цветами, над которыми кружили пёстрые бабочки. Да, сейчас здесь здорово, но летом после дождя или зимой после снегопада приходится идти к ступенькам, расположенным в полукилометре отсюда. На другой стороне тоже гаражи и вот, наконец, асфальтированная дорожка шириной метра полтора. Местные жители называют её "аллеей" из-за редких чахлых деревьев, которые уцелели после строительства гаражей от когда-то густой лесопосадки, несмотря на постоянные набеги поселковых коз.
Наконец Стасик свернул на свою улицу. Вишнёвые и ореховые деревья, растущие вдоль заборов, почти смыкались над утрамбованной многочисленными колёсами дорогой. Казалось он идёт по зелёному туннелю, ведущему в неведомую даль. Соседская собачонка, увидев его из-за обтянутого сеткой забора, залилась злобным лаем. Эта маленькая чёрная бестия с горящими глазами облаивала всех прохожих. Ещё в прошлом году им с сестрой нравилось дразнить её, доводя до неистовства, но сейчас Стасик даже не взглянул в её сторону. "Старею", - подумал он с горечью.
А вот и его ворота, давно некрашеные, с облупившейся краской. Он с трудом отодвинул заржавевший засов. Навстречу ему выбежал Унтер, помахивая хвостом. Машинально потрепав его по загривку, Стасик направился к дому. Унтер бежал следом, обнюхивая на ходу его кроссовки. Он не был чистокровной овчаркой. От своего безродного отца ему досталась специфическая окраска, которую местный ветеринар в шутку назвал "тигровой". Дверь протяжно скрипнула, предупреждая мать о его появлении, хотя она должна была услышать сначала стук засова. Этот звук был для него связан с неприятными воспоминаниями. Года три назад отец начал поздно возвращаться домой с работы. Они с Настей ничего не замечали - отец и раньше мог допоздна засидеться у приятеля. Мать тоже ни о чём не догадывалась, но стала какой-то нервной и по вечерам всё время прислушивалась - не стукнут ли ворота. У бабушки как назло в это время находились неотложные дела на улице - она начинала сновать туда сюда, неустанно стуча воротами. Может быть, она сигнализировала матери об опасности, но лучше бы она этого не делала. Мама до сих пор не может простить её. Вот уже несколько лет они не разговаривают друг с другом. Не из-за ворот, конечно, - бабушка сыграла не последнюю роль в том, что произошло между отцом и матерью. Мама сама теперь говорит, что их семейная жизнь была обречена на провал с самого начала.
Дома, как обычно, стояла какая-то сонная тишина. Закопчённые стены с бахромой паутины там и сям, плохо пригнанные двери, вечно капающий кран - всё говорило о том, что дом давно уже нуждается в капитальном ремонте. Из соседней комнаты доносилось быстрое щёлканье клавиш компьютера.
- Мама, это я! - крикнул Стасик. - Я есть хочу.
- Сейчас только закончу предложение, - послышалось в ответ.
На кухонном столе, как всегда, стояла кастрюля, накрытая махровым полотенцем в белую и лиловую полоску. Под столом на потёртом, слегка покоробившемся линолеуме, свернувшись клубочком, спал Шубчик.
- У нас сегодня борщ, - сказала мама, торопливо входя на кухню. - Как дела, my dear?
Она любила вставлять английские словечки и много вечеров посвятила изучению английской грамматики, но заговорить так и не смогла. Правда, при их образе жизни особой необходимости в этом не было.
Стасик ел дымящийся борщ и искоса поглядывал на мать. Она сильно постарела с тех пор, как отец ушел от них. Стройная мальчишеская фигура и лёгкая походка доставляли ей теперь немало огорчений. Её часто называли девушкой, а когда она оборачивалась, то некоторые, увидев её бледное осунувшееся лицо и седеющую чёлку, начинали извиняться.
- Представляете, какое у наших людей своеобразное представление о вежливости, - жаловалась мама ему и Насте, приходя с базара, - просто бездна такта и деликатности.
Мама заварила чай и уселась напротив него, оттолкнув Шубчика, который пытался дотянуться до лежащего на столе хлеба.
- Представляешь, я уже освоила средний и верхний ряд клавиатуры. Печатаю вслепую, - сказала мать самодовольно, но потом добавила, вздохнув, - Хотя в моём возрасте вряд ли удастся найти работу секретарши.
- Ты бы лучше английским занялась всерьёз, - пробурчал Стасик, отодвигая пустую тарелку. - Тогда тебе было бы легче найти работу.
- Сама я не смогу его выучить на должном уровне, - возразила мама, насупившись. - Я должна была пойти на курсы, как собиралась когда-то. И деньги тогда были - я зарплату за несколько месяцев получила. Но тут твой отец остался без работы, и я решила отложить до лучших времён. А теперь все это слишком дорого.
Она накрошила хлеба в грязную тарелку и полила его сверху борщом, Подумав, добавила несколько кусочков картофеля и вывалила эту смесь в блюдце возле газовой плиты. Задрав свой пушистый хвост, кот подбежал к блюдечку мелкой рысцой, понюхал и посмотрел на мать вопросительно.
- Ешь, ешь, - прикрикнула на него мама, - нечего харчами перебирать.
Шубчик нехотя начал есть, всем своим видом показывая, что делает им большое одолжение. Мама посмотрела на кота и сказала с сожалением:
- Жалко - рыбный бульон закончился, а то я бы ему добавила для вкуса и запаха. Так надоела эта нищета.
- А, по-моему, тебе было просто лень ходить на эти курсы, - сказал Стасик, вставая из-за стола и двигаясь по направлению к двери.
- Что ты имеешь в виду? - мама схватила его за рукав. - По-твоему, я мало работаю? У вас у всех ко мне потребительское отношение. Твой папочка повышал свой профессиональный и культурный уровень, пока я крутилась возле плиты и таскала тяжёлые сумки с базара, для вас с первого класса я бесплатный репетитор, а бабушка ваша только и мечтала, чтобы я сидела дома всю жизнь и слушала её бесконечные истории.
- Ты делала так, потому, что сама хотела, - отрезал Стасик и взялся за ручку двери.
- Это ты и твой отец всегда идёте на поводу у своих желаний, - крикнула мама ему вслед, и он услышал, как она сердито загремела посудой на кухне.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
(c) Анна Шевченко
