Башмачки для Золушки (часть 5)

Башмачки для Золушки

часть 5

      Надежда Тарасовна возвращалась домой с базара. Солнце выглянуло после нескольких пасмурных дней, хотя и светило сквозь легкую дымку. Перемена погоды действовала ободряюще. На газонах уже пробивалась молодая травка, птицы возбужденно щебетали над головой, обмениваясь новостями, накопившимися за зиму, и в воздухе определенно пахло чем-то весенним. Было странно, что еще вчера жизнь представлялась ей в мрачном свете. В субботу надо будет уговорить детей съездить на велосипедах куда-нибудь подальше в поля или к лиману – туда, где на обрывах гнездятся те красивые голубые птицы. Мудро задумала Природа: когда наблюдаешь за ними в полете, они теряются на фоне голубого неба, а когда садятся и складывают крылья, то становятся коричневыми, малозаметными на фоне глинистой стены обрыва.

      Надежда Тарасовна остановилась у светофора и, глядя на проносившиеся мимо автомобили, подумала, что странно женщине в ее положении мечтать о каких-то птицах. Вот если бы она была героиней дамского романчика, то все в ее жизни сложилось бы по-другому. Сейчас, пребывая в глубокой задумчивости, пусть даже мечтая о голубых птицах, она начала бы переходить дорогу на красный свет – раздался бы скрип тормозов и из шикарной иномарки выскочил бы разъяренный мужчина – этакая гора мышц с огненным взором. Надежда Тарасовна сама продавала подобные романчики и даже почитывала их в периоды затишья на работе. Во всех без исключения романах главная героиня, несмотря на свой независимый характер, начинала подтаивать, как мороженое в июльский полдень, с первой же встречи с таким красавцем. «Но для этого и самой надо быть лет на 20 моложе» – мысленно одернула она себя. Проходящий мимо пожилой мужчина окинул ее внимательным взглядом. «Седина в бороду, а бес в ребро», – рассердилась Надежда Тарасовна и ускорила шаги. «Хотя чего обижаться», – укорила она себя, переходя очередную дорогу, где движение было уже потише, – «Сама ведь тоже давно уже не девочка».

        Подходя к дому и все еще пребывая в состоянии глубокой задумчивости, Надежда Тарасовна остановилась у входа, переложила обе сумки в левую руку и резко дернула на себя входную дверь.

    – Гав! – гаркнул присевший за дверью Сашка, подпрыгивая как резиновый мячик.

   – Сашка! – вскрикнула Надежда Тарасовна. – И когда ты уже повзрослеешь?

        – Испугалась? – спросил сын, противно хихикая.

       – Не так как тебе хотелось бы – я слишком задумалась, – ответила она и принялась выкладывать продукты на кухонный стол. – Что-то вы рано вернулись, – добавила она, подозрительно покосившись на сына.

    – У меня преподаватель заболел, – отозвалась дочь из маленькой комнаты, – а Сашка, как обычно – у них окно на третье паре, а на четвертую он не пошел.

      – И как он сессию собирается сдавать я не представляю, – пробормотала Надежда Тарасовна сквозь зубы.

      Сашка что-то невнятно пробурчал и поспешно ретировался в бывшую дедушкину комнату к компьютеру. Надежда Тарасовна, бросив косой взгляд на только что захлопнувшуюся за сыном дверь, принялась выкладывать два десятка яиц в холодильник, бормоча себе под нос:

      – Опять стрелялки. Опять мочить всех подряд, а на собственное будущее ему наплевать. Если бы это не звучало так банально, я бы сейчас спросила себя: что же мы сделали не так?

      Закончив с яйцами, она раздраженно захлопнула дверцу холодильника, чтобы тут же открыть ее снова и пристроить на полке пакет молока и пол кило колбасы первого сорта. Сумка с овощами отправилась в коридор, где прохладнее. Отодвинув вглубь стола хлеб и печенье, чтобы рыжий прожорливый котяра не дотянулся до них своими лапищами, она прошла в маленькую комнату и устало опустилась на диван рядом с дочерью.

      – Подвинься, – подтолкнула она Машку, растянувшуюся во весь свой рост на диване и уткнувшуюся в толстенный том. Не отрывая глаз от книжки, Машка переползла в угол дивана, поджав под себя длинные стройные ноги.

       – Ну, как там на воле? – спросила она, по-прежнему продолжая читать.

  – Птички поют и травка уже такая зеленая, – вздохнула Надежда Тарасовна, устраиваясь поудобнее в противоположном углу дивана. – Похоже, начинается настоящая весна. Я подумала – мы могли бы сходить в эту субботу к лиману или съездить, если Сашка наладит велосипеды.

      – Я не могу, – буркнула Машка. – У меня в субботу ученик и я еще в библиотеку хотела зайти.

       – А-а, я совсем забыла, – протянула Надежда Тарасовна разочаровано. – Ну, тогда можно в воскресенье пойти.

      – Да, ну, в воскресенье, – фыркнула дочка, в первый раз взглянув на мать. – В воскресенье твой последний выходной перед началом рабочей недели. Ты же будешь бегать по кухне и кричать, чтобы тебя не отвлекали, потому что ты ничего не успеваешь.

      Машка слегка потянулась и снова уткнулась в книжку.

      – Если я буду знать, что в воскресенье мы идем гулять в поля, я напрягусь и большую часть работы переделаю в субботу, – возразила Надежда Тарасовна. – Надо же иногда преодолевать эту дурную привычку – делать все в последний момент. Подумай, – продолжила она, глядя на сосредоточенно склонившуюся над книгой дочь, – весна такая короткая. Для меня она начинается с середины апреля, когда зеленый цвет начинает вытеснять серый, и небо ярко-голубое, и птички оживленно чирикают. Нельзя все время откладывать – потом, потом. Так и не заметишь, как жизнь пройдет.

      – Ладно, ладно, – примирительно пробормотала Машка. – Посмотрим, как карта ляжет.

      – Всегда ты так говоришь, – вздохнула Надежда Тарасовна.

Заметив торчащий из-под пледа уголок своей разноцветной тетрадочки, она вытащила ее, аккуратно разгладила и пристроила на табуретке, играющей роль прикроватного столика.

      – Ты прочла, я смотрю, – Надежда Тарасовна опасливо покосилась на дочь. – Ну, и как тебе новое окончание моего романа?

      – Не ожидала, что ты выдашь ее замуж, – сказала Машка, выныривая, наконец, из лабиринта повествования в увесистом томе у нее на коленях и, впервые посмотрев на мать ясным взглядом. – И потом, где же у тебя башмачки для Золушки? Ты о них просто забыла. Грустно как-то получилось. Я, конечно, не ожидала, что ты сделаешь слащавый хеппи-энд, но все же хотелось чего-то более вдохновляющего.

    – Вдохновляющего? – вскинулась Надежда Тарасовна. – Да, во все времена считалось, что главное предназначение женщины – это выйти замуж и рожать детей. Это с началом научно-технической революции мужчины вдруг поняли, что женщина тоже человек и попытались часть своих обязанностей переложить на хрупкие женские плечи. Я, как ты знаешь, замуж вообще не собиралась выходить. Нас так воспитывали: на первом месте должна быть забота о счастье всего человечества, а потом о своей семье. Я и мечтала полететь на Марс, а закончила тем, что бессменные вахты у плиты выстаивала и мужу, и детям угождала. Да, и это у меня с моей медлительностью не очень хорошо получалось, – Надежда Тарасовна внезапно оборвала свой монолог и погрузилась в глубокую задумчивость.

      – Зато ты научила меня читать в три с половиной года, – вкрадчиво подсказала Машка с хитрой улыбкой. – А Сашка с твоей помощью в девять лет написал программу, которая печатала деньги для наших кукол.

     – Да, обучать вас мне всегда нравилось, – согласилась Надежда Тарасовна, немного приободрившись. – На сегодняшний день – это, пожалуй, мое самое большое достижение. Так что ты там сказала про мой роман – где башмачки для Золушки? Знаешь, я решила – башмачки будут у меня в переносном смысле.

      – Что? – возмутилась Машка и с недоверием уставилась на мать. – Для Золушки не может быть башмачков в переносном смысле! Это же ключевой момент всей истории. Вот, посмотри, если не веришь.

   Машка изогнулась и вытащила из-под дивана серебристо-поблескивающую коробку. С торжествующей улыбкой она сняла крышку, извлекла из коробки пару изящных блестящих туфелек светло-бежевого цвета и осторожно опустила их матери на колени.

      Некоторое время Надежда Тарасовна сидела в оцепенении, не в силах оторвать глаз от сияющей пары, потом произнесла с придыханием:

      – В наше время такие туфли назывались лодочками. Они как будто из какой-то другой жизни, где женщины пользуются духами и ходят в театр или ресторан в вечерних платьях. Откуда они у тебя?

     – Это подарок, – снова просияла улыбкой дочка, забирая у матери туфельки и бережно ставя их на пол. Она добыла из коробки жемчужного цвета ложечку для обуви и принялась примерять свои изящные лодочки, мурлыкая себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Затем, внезапно вскочив, она выпорхнула в большую комнату и легко закружилась на блестящем зеленом полу, буквально вчера, наконец, отмытом Надеждой Тарасовной от последних следов шпаклевки. Сделав несколько кругов по комнате, слегка запыхавшаяся Машка снова уселась на диван рядом с матерью и блаженно вздохнула:

      – Совсем не ощущаются на ноге, будто они часть меня. Такими и должны быть идеальные туфли, правда? У нас танцевальный номер на Дне Факультета – будет теперь в чем танцевать, а платье мне Катя одолжит.

Машка аккуратно упаковала туфельки, спрятала коробку под диван и снова обернулась к матери.

      – Это Вадим Антонович передал со знакомыми из Канады. Помнишь того одинокого старичка – моего первого ученика? Он не поехал со своими детьми в Канаду из-за своей собаки. Ветеринар сказал – такой старый пес может не вынести резкой смены обстановки.

      – Да, я помню эту историю, – подтвердила Надежда Тарасовна. – Хотя думаю, была и еще одна причина. Ты ведь говорила – он большой патриот нашего города.

      – Да, – согласилась дочка, – но в прошлом году, после того как Томик умер, Вадим Антонович решил, что больше его здесь ничего не удерживает и пора ехать. А мне обещал обязательно подарок передать. За мое терпение и умение, как он любил повторять.

      – И как это он с размером угадал? – Надежда Тарасовна с недоумением посмотрела на дочь.

     – Я же тебе рассказывала – ты просто забыла. Он мне всегда вместо тапочек давал старые туфельки своей любимой внучки Лизочки и каждый раз умилялся, что они мне как раз впору. Говорил – это меня ему Господь послал вместо Лизочки. А теперь они вместе ходили мне подарок выбирать. Написал в открытке – наши уроки ему очень помогли.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

(с) Анна Шевченко

Башмачки для Золушки (часть 1)
Башмачки для Золушки (часть 2)

Башмачки для Золушки (часть 3)

Башмачки для Золушки (часть 4)